ГСП «Спасите Китеж» - Страница 46

Мясоедов медленно поплыл к берегу, больше не оглядываясь по сторонам, ломая голову над неразрешимой загадкой, и закономерно поплатился за неуместную беспечность: метрах в трех от берега его сковала странная сонливость, тело охватило оцепенение, патрульный закружился на месте и медленно погрузился на дно.

Очнулся Севастьян в пустом помещении, в котором, после недолго осмотра, опознал каюту звездолетки. Стандартная комната корабля, знакомого по прошлым заданиям, была привычно пуста: ни мебели, ни оборудования, — но дополнена чем-то вроде прозрачной стеклянной клетки — так, во всяком случае, сначала показалось Мясоедову — в которой и содержался патрульный. От стен и потолка исходил бледный желтоватый свет, едва разгонявший полумрак. Руки были связаны плетеным шнуром, но ноги оставались свободными, и, опершись на стену, пленнику с трудом удалось подняться.

Подойдя к невидимому барьеру, китежанин понял свою ошибку — границы решетки образовывало энергетическое поле, мерцавшее угрожающими сполохами при каждом приближении. Мясоедов попытался размяться, чтобы разогнать онемение, и несколько раз прошелся вдоль стены, стараясь не приближаться к черте, ограничивающей действие барьера. Излучение давило, мешало идти, пригибая к полу, вызывая неприятные покалывания в желудке и тяжесть в висках. Сколько времени он сможет выдерживать давление барьера, патрульный не знал.

К счастью неизвестные похитители оставили пленнику комм. Циферки на экране утверждали, что с момента возвращения на Кьяру прошло всего три часа. По внутреннему Севкиному времени утекло намного больше. Попытка связаться по комму с Богоданом или хотя бы с Никитой ни к чему не привела: связанные руки не позволяли дотянуться до клавы. Хотя, скорее всего, излучение барьера блокировало и сигналы связи.

Отсутствие видимых врагов заставляло нервничать и строить нелепые догадки. Волновала и судьба Китежа. Мясоедов чувствовал ответственность за оборотней, которых сорвал пусть и с неприятного, но относительно безопасного плавучего острова в пугающую неизвестность. Он даже не представлял, что с китежанами могла сделать ГСС. Успокаивала лишь мысль о том, что уничтожение подопечных спасательной службы не осталось бы без последствий даже для самого Миклоша. С другой стороны… Если Китеж будет уничтожен руками безумного мага, то это ведь совсем другое дело?

И мысли Севастьяна вновь следовали по опасному кругу, принимая все более мрачный оборот. Возникло навязчивое желание, чтобы хоть что-нибудь начало происходить, лишь бы избавиться от тягучей, давящей неизвестности. Впрочем, помещение недолго оставалось пустым.

Стены внезапно ярко вспыхнули, дверь распахнулась, и в каюту вошли двое: Ксения в черном комбинезоне офицера службы истории, с наплечником бластера и незнакомый Мясоедову худощавый, довольно высокий блондин в полотняном светлом костюме свободного покроя. Бесцветное лицо незнакомца, несмотря на правильные черты, сразу вызывало неприязнь. Даже не догадывайся Севастьян, что видит перед собой маньяка — убийцу магов, озлобленность и ожесточенность, сквозившие в эмофоне блондина, подсказали бы ему, насколько опасен спутник Ксении.

— Зря ты, пожалуй, с ним связалась, — невольно подумал он вслух.

— Тебя не спросила! — огрызнулась девушка. — Лучше признавайся, где Китеж! Тогда, может быть, отделаешься легким испугом.

— Не знаю я, сам искал, — раздраженно ответил Мясоедов. — А знал бы, все равно не сказал бы. — Он невольно ухмыльнулся, поймав себя на том, что говорит, как киношный партизан на допросе фашистов.

— Зря смеешься. Сказал бы, — уверенно отозвался незнакомец, заметивший его усмешку. — Но ты и, правда, не знаешь. Я вижу. Сканировать будем или не стоит тратить время? — обратился он к Ксении.

Севастьян перевел взгляд на девушку. Он ожидал примирительного, чего-то вроде: — «Не знает, и пес с ним»! — но Ксения неожиданно задумалась.

— Мне точно известно, что город он на Кьяру переместил, — медленно сказала она, не глядя на Севастьяна. — Куда же горожане могли исчезнуть? И сам город, дома, храмы, соборы? Исчезли бесследно. Не верю я в такие чудеса. Быть может, он знает, но у него блок? Лучше просканируй!

— Как хочешь, — пожал плечами маг. — Я-то уверен. Или может, ты попробуешь проверить сама? Это ведь, знаешь, не безвредно, а мне показалось, что он тебе не… — Ксения не дала ему договорить.

— Да. Потому сама и не хочу. Сканируй, — уверенно и зло сказала она.

— Сканируй, — повторил Мясоедов, уже понимая, что этой, ничем не оправданной жестокости Ксении никогда не простит.

Атака мага последовала немедленно. Наверное, если бы не многочисленные барьеры, сканирование не оказалось бы таким болезненным. Однако служба спасения предусматривала психическую защиту своих сотрудников. Видимо, нападение менталиста активировало и собственные слабенькие экстрасенсорные способности Мясоедова — сразу прорваться сквозь барьер магу не удалось.

Патрульному показалось, что десятки жалящих насекомых впились в трепещущий мозг, пытаясь преодолеть тонкую пелену защитных психокодов. Он невольно взвыл от болезненного «ожога». Боль, злость и ненависть неожиданно подсказали Севастьяну решение.

— Помоги! — мысленно обратился он к отцовскому артефакту, и черный камень кольца вдруг вспыхнул ослепительным светом. Силовой барьер клетки, казалось, взорвался в ответ бело-синими всполохами. Зажмурившись, Мясоедов отшатнулся и, споткнувшись, рухнул на пол, лицом к стене. Он услышал громкий крик Ксении и хриплое неразборчивое шипение мага. Что-то рухнуло с оглушительным грохотом, потом раздались громкие незнакомые голоса, говорящие на чужом языке.